Мы сидим в ресторане с лидером группы 'спЛин' Александром Васильевым, едим шашлыки и запиваем все это зеленым чаем. 'Алкоголь ты уже не потребляешь?' — спросил я, до того как включил диктофон. 'Почему же, просто мы сегодня только что вернулись с гастролей, голова до сих пор шумит, организм надо чуть-чуть поберечь', — оправдывается мой собеседник.
Владимир Полупанов: У тебя никогда не было ощущения, что тебя используют? Не возникало желания бросить к чертовой матери весь этот шоу-бизнес и уйти в монастырь, например? Александр Васильев: Даже если это и так, мне от этого только приятно. Хотя я плохо понимаю, кто и зачем меня может использовать… Полупанов: Но ты же вынужден выполнять какие-то обязанности, контракты и прочее. Васильев: Есть какие-то контракты, но мы в шоу-бизнесе столько лет, и никто никогда на меня не наезжал, не стоял над душой и не диктовал, как писать слова, мелодию или что-то еще. Были вещи, которые у нас не очень хорошо получались, но это естественно. Иосиф Бродский как-то сказал: 'Гения от посредственности отличает наличие слабых вещей. Посредственность пишет ровно и одинаково'. И пока у нас проскальзывает фигня, значит, у нас все в порядке.
Бывает, правда, что на время хочется спрятаться куда-нибудь. Помню, на волне успеха 'Гранатового альбома', когда я читал в газетах, какой я крутой и как хорошо продается наш альбом, мне вдруг захотелось выпустить альбом, который бы не продавался, на который бы не снимались клипы и он не крутился бы по радио. И я своего добился — мы записали альбом «Альтависта». Писали, что мы сдулись, и мне так приятно было читать это. И в то же самое время любимые мной люди говорили, что это офигенный альбом, что мы не стали продажной группой, которая клепает хиты. Это был шаг назад, но для того, чтобы оттолкнуться и прыгнуть еще дальше. Без «Альтависты» не было бы «25-го кадра». Я просто показал, что я независимый от шоу-бизнеса человек и деньги для меня — это следствие, а не причина. Если мне платят — хорошо, если нет — я куплю себе мешок риса и буду сидеть дома, писать песни. Полупанов: То есть ситуация, когда нет денег и приходится жить на рисе и воде, тебя не пугает? Васильев: А у меня такая ситуация после 'Альтависты' и была. Это счастливое время — концертов нет, журналисты не звонят. Для всех ты умер. Прекрасно. Я целыми днями читал, рисовал, выучил язык программирования, написал кучу песен. Полупанов: Не могу поверить, что состояние, когда ты не востребован, такое уж радужное. Васильев: Я ненормальный с точки зрения шоу-бизнеса человек. И именно поэтому мне кажется, что я нормальный. Думаю, что следующий альбом будет называться 'Альтависта. Часть вторая'. И мы опять всем дадим по башке. Полупанов: А как ты тратишь заработанные деньги? Ведь всегда есть соблазн, если их много, спустить их сразу. Васильев: С деньгами есть две проблемы. Первая — это когда их мало, и у тебя башка забита, где их взять. А когда денег много, у тебя другая проблема: на что их потратить. Я стараюсь держать финансы на таком уровне, чтобы просто о них не думать. Последние пять-шесть лет мне это удается. И почти все, что зарабатываю, мы с женой тратим на путешествия.
А до этого приходилось на жизнь стрелять у моей сестры, которая занимается банковским бизнесом. Года до 96-го она меня выручала. Чтобы выжить, мы занимались всякой фигней, типа перепродажи автомобилей, компьютеров. Бывали очень тяжелые моменты, когда даже на метро не хватало. Полупанов: Знаю, Амстердам в твоих путешествиях занимает особое место. Васильев: Ну да, я езжу туда курить траву, и за мной не бегают менты. И мне совершенно не стыдно в этом признаться. Блин, на дворе ХХI век, и только до одной страны дошло, что хватит заниматься ханжеством. Человек, напившийся водки, гораздо опаснее, он идет драться, убивать. А люди 'под травой' улыбаются друг другу и слушают Боба Марли. Полупанов: Хотя есть люди, которым и алкоголя не надо, они и так лезут драться. Я имею в виду твою коллегу Земфиру, которая, чуть что не по ней, может и ногой между ног, и по лицу ударить. Васильев: Это черта характера, которая не имеет отношения к шоу-бизнесу и к музыке. Среди обыкновенных людей масса таких. Я не осуждаю Земфиру и тем более не хочу перевоспитывать или в чем-то переубеждать ее. У меня у самого были такие выходки!.. Полупанов: То есть ты тоже на такое способен? Васильев: Хулиганства в жизни было предостаточно и неоправданных, необдуманных поступков, основанных только на эмоциях. Какие-то драки в барах, были люди, которые начинали на меня наезжать, затевалась драка, но охранники меня узнавали и были на моей стороне. Нас разводили по разным углам. Полупанов: Ты говоришь об этом в прошедшем времени, это уже все кончилось? Васильев: Не могу гарантировать, что этого не будет в будущем. Полупанов: В твоей песне 'Звезда рок-н-ролла' точно описано, что звезда должна пройти через все круги ада, испытать все. С другой стороны, пройдя через огонь, воду и медные трубы, душа, наверно, черствеет. Васильев: А мне кажется, наоборот, только очищается. Да, цинизма больше, но это всего лишь мера защиты от окружающей среды. Надо же как-то защищаться, поэтому приходится смеяться над самыми жуткими трагедиями. Если будешь надо всем плакать, крыша может съехать. Полупанов: Судьба какого рок-н-ролльного героя вдохновила тебя на написание этих строчек? Васильев: В каждой своей песне я описываю только свою жизнь. Я пытался представить, что будет со мной через много лет. Знаю, что рано или поздно умру, — мне одновременно и страшно и радостно от того, что все это когда-нибудь закончится. Именно в этом, может быть, и есть счастье. Если бы жизнь была вечной, чему бы мы радовались? Полупанов: Вовремя уйти из рок-н-ролла — это обязательно, это так важно? Васильев: Об этом не надо думать. Надо уходить тогда, когда придет время. Полупанов: Тебя не страшит ситуация, когда не будет новых песен, поклонников? Васильев: Почему это не будет? Если я живу, общаюсь с людьми, сама жизнь подкидывает столько тем! У меня в апреле вышел новый альбом, а к сегодняшнему дню написано пять новых песен. Почти пол-альбома. У меня с этим нет проблем, хотя я пишу очень мало. Песен бывает 12–15 в год, но этого вполне хватает. Полупанов: Где-то вычитал, что 'спЛин' — это музыка для студентов. Васильев: Для меня это не обидное определение, потому что я сам вечный студент, который учился в двух вузах и ни один не закончил. Первый был авиационный, второй — театральный, факультет экономики. Полупанов: Не терзаешься отсутствием образования? Васильев: Мучит не отсутствие диплома, а нехватка образования. Я пытаюсь восполнить пробелы, но, естественно, с моим образом жизни все это происходит урывками. Я в любую свободную минуту читаю, Интернет последние два года использую исключительно как энциклопедию. С играми покончено навсегда лет пять назад. Полупанов: Молодые ребята популярных рок-музыкантов часто воспринимают как учителей, как гуру. Как тебе эта роль? Васильев: Гуру — это не тот, который проповедует, а тот, который молчит. Если научусь молчать, то буду гуру. Полупанов: Давай поговорим о любви. Когда ты пишешь песню о любви, что при этом жене говоришь? Наверняка у нее возникает вопрос: кому посвящена данная песня про любовь? Васильев: Так у меня все песни про жену. Исключительно. Полупанов: Жены рок-музыкантов — это особая категория женщин. Мужа нет дома месяцами, фанатки одолевают, в интервью приходится откровенничать и так далее… Васильев: Если мы выезжаем из дома надолго, то я беру свою жену Сашу с собой. Она не чувствует себя оторванной от жизни и семьи, видит страну и мир. Если мы летим в Самару, я беру ее с собой, потому что она должна знать, как живут люди на Волге, с каким акцентом они говорят, чем отличаются от нас. А насчет поклонников она прикалывается, говорит, вот сегодня две девочки были симпатичными, а прошлый раз просто пэтэушницы какие-то. Это вообще принято у нас в семье и группе — мы постоянно смеемся над собой. Это помогает выживать.
